Ещё невнятна тишина,
Ещё в патронниках патроны,
И по привычке старшина
Бежит, пригнувшись, к батальону.
Ещё косится автомат
На окон черные провалы,
Ещё «цивильные»дрожат
И не выходят из подвалов.
И, тишиною потрясен,
Солдат, открывший миру двери,
Не верит в день, в который он
4 долгих года верил.
Еще стояла тьма немая,
В тумане плакала трава.
Девятый день большого мая
Уже вступил в свои права.
И кто-то пел. И кто-то плакал.
И кто-то спал в земле сырой.
Армейский зуммер пискнул слабо:
2 слова сняли грузный сон.
Связист из полкового штаба
Вскочил и бросил телефон. И всё!
Никто не звал горнистов,
Никто не подавал команд.
Был грохот радости неистов,
Дробил чечетку лейтенант.
Стреляли танки и пехота.
И, раздирая криком рот,
Впервые за 4 года
Палил из «Вальтера» народ.
Не рокотали стайки «Яков»
Над запылавшею зарёй.
И кто-то пел. И кто-то плакал,
А кто-то спал в земле сырой.
Вдруг тишь нахлынула сквозная,
И в полновластной тишине
Спел соловей, еще не зная,
Что он поет не на войне. | 
